Совсем недавно я твердила в письме, что начинается что-то новое. Но теперь я понимаю, что происходит в действительности. Знак был ложным. Все повторяется.
Страшно — нет, это не то слово. Мой май тает, и его место занимает осень. Осень даже не прошлого года, нет, еще раньше. Или даже зима? Что-то не так. Болезнь ли это недолеченная, недостаток общения, черт его знает. Может, каким-то образом сумела повлиять Ульяна, позвонившая сегодня впервые за долгое-долгое время. Но суть не в этом. Совсем не в этом.
Я абсолютно не хочу никуда идти, разве что для тех неизменных двух или, как ни парадоксально, человека, которого почти не знаю. Просто от него веет жизнью. От нее.
Неприятное ощущение. Будто тебя забрасывают куда-то далеко в воспоминания, о которых даже слышать не хочешь. Пожалуйста, остановите эту карусель. Вчера, засыпая, я внезапно поняла, что сознанием нахожусь в уфимской квартире и могу вспомнить что угодно. Вот я с сестрой, приехавшей из другого города, перепрыгиваю через подушки от дивана, брошенные на полу в зале, представляя, что вокруг лава. Вот я в ванной, полной воды, вглядываюсь в черно-белую плитку и почему-то сильно нервничаю. Вот лежу на огромном зеленом диване в своей комнате, чувствуя на себе фарфоровый взгляд и пытаясь уловить во мраке светлый силуэт. На кухне с лучшей подругой заполняю анкеты; на часах три ночи. Просыпаюсь от лая собак, выглядываю из окна, подмечаю, что одна из них мне знакома. О ней даже есть запись в чуть ли не самом старом дневнике, сделанная чуть раньше. Собака выглядит как тощая овчарка с короткой шерстью. Последняя настоящая ночь. Даша и Альбина. Неловкость и нервный смех. Сломанный фотоаппарат. Пять часов утра, брошенное от страха мороженое, качели на школьном дворе. Изображения не были похожи на меняющиеся с огромной скоростью картинки в калейдоскопе, они были контролируемы.
Что-то происходит, и мне это очень-очень не нравится.