Немного грустно, что я столько лет не возвращалась к дневникам. Воспоминаний о многих вещах у меня не осталось. Может, стоит хотя бы сейчас снова начать писать про свою жизнь. Описывать повседневность. Это сейчас она кажется мне обычной, но ведь данный период жизни уникальный, это время больше никогда не повторится.
До сих пор отхожу от февраля. 36 часов в неделю практики на Уралмаше и 48 часов в неделю работы в приёмнике - удовольствие, мягко скажем, на любителя. Этот месяц выжал из меня остатки сил. Даже и не знаю, что от меня осталось. С марта работаю на полставки: сутки раз в неделю. Ритм жизни стал каким-то более выносимым.
Частенько думаю, как здорово было год назад. Время поистине счастливое. Я наконец-то почувствовала себя по-настоящему живой. Но всё хорошее заканчивается. Слепая (и ослепляющая) влюблённость сменяется трудностями быта. Веселье сменяется необходимостью учиться и работать. И тащить за собой второго человека, которому тоже нужно учиться и работать, но собраться и взяться за дело самостоятельно он не может.
На мне как будто лежит слишком много ответственности, к которой я совершенно не готова. Там, позади, детство недожитое. Но проживать его уже некогда. Время ушло.
Хочется просто гулять по городу и ни о чём не думать. Но нельзя.
Потому что вокруг куча непеределанных дел. И за меня их никто не выполнит.
Всё меньше желание оставаться в медицине. Такое чувство, что так я точно не выйду из этого ужасного порочного круга. Пахать и выгорать до самой смерти. Хоть сейчас помирай. Никакой разницы.
До сих пор отхожу от февраля. 36 часов в неделю практики на Уралмаше и 48 часов в неделю работы в приёмнике - удовольствие, мягко скажем, на любителя. Этот месяц выжал из меня остатки сил. Даже и не знаю, что от меня осталось. С марта работаю на полставки: сутки раз в неделю. Ритм жизни стал каким-то более выносимым.
Частенько думаю, как здорово было год назад. Время поистине счастливое. Я наконец-то почувствовала себя по-настоящему живой. Но всё хорошее заканчивается. Слепая (и ослепляющая) влюблённость сменяется трудностями быта. Веселье сменяется необходимостью учиться и работать. И тащить за собой второго человека, которому тоже нужно учиться и работать, но собраться и взяться за дело самостоятельно он не может.
На мне как будто лежит слишком много ответственности, к которой я совершенно не готова. Там, позади, детство недожитое. Но проживать его уже некогда. Время ушло.
Хочется просто гулять по городу и ни о чём не думать. Но нельзя.
Потому что вокруг куча непеределанных дел. И за меня их никто не выполнит.
Всё меньше желание оставаться в медицине. Такое чувство, что так я точно не выйду из этого ужасного порочного круга. Пахать и выгорать до самой смерти. Хоть сейчас помирай. Никакой разницы.